В этом году деревне Шумиха исполняется 289 лет, а его старейшая жительница Мария Александровна Тюрина не так давно отпраздновала 91-й день рождения
Сегодня о родной деревне больше и ярче, чем Мария Александровна, не расскажет никто. Она свидетель тяжёлых военных и послевоенных лет, но самое главное - до сих пор жива в ней гордость за те дни, когда жизнь в Шумихе кипела: держали скотину, сеяли хлеб и убирали бескрайние картофельные поля.
Она всю жизнь прожила в родной деревне, а несколько лет назад в родительский дом после выхода на заслуженный отдых вернулась её старшая дочь Клавдия. Уральский говор и командирский характер Марии Александровны сделал наш разговор каким-то особенным, он позволил воссоздать атмосферу тех далёких нелёгких дней, когда Мария ещё была молода и полна энергии. Клавдия Николаевна тоже внесла свою лепту, поделившись впечатлениями о деревенском детстве.
- Мария Александровна, Вы родились в 1932 году. Помните, как началась война?
- Я училась во втором классе. Война началась, и учёба моя закончилась, пошла работать. Сначала овец пасла, потом картошку перебирала. Когда колхоз начинался, не так уж плохо жили, а с войной работников не стало - одни женщины да подростки-ребятёшки. Почти всё, что выращивали в колхозе, сдавали для фронта, остатки распределяли. На день причиталось по 300 граммов хлеба. Росли без отца, у мамы нас было четверо - я и три младших брата. Еще бабушка жива была. Голодовали мы сильно.
- Вы были старшей из детей, наверняка на Вас легла забота о братьях. Как удалось выжить, что ели?
- Спаслись благодаря мороженой картошке. Пекли, ели да ещё хвалили эти лепёшки.
- Часто вспоминает ту картошку, - вступает в разговор Клавдия Николаевна, - говорит, что и сейчас с удовольствием поела бы.
- Картошки тогда садили много, что- то оставалось в земле. Прошлогоднюю картошку начинали собирать в марте, что вытаяло. Потом, когда уже пахали, то бегали за трактором.
- Она до сих пор переживает, что не поделилась секретом, где добывали картошку, с одной женщиной, и та умерла от голода. На вопрос: «Где взять эту картошку» тогда по-детски просто отмахнулась: «На поле» и не стала рассказывать, - добавляет Клавдия.
- Весной снег начинает сходить, я утром беру ведро и на поле. Иду через лог, а там долго снег лежал. Утром пройду еще по приморозку, а обратно - вода рекой. Я всё с ног сбрасываю, тогда в ботинках ходила сорокового размера и в портянках (Имея во взрослом возрасте размер ноги 34. - Прим автора). Задеру подолешко и в воду, а внизу еще снег. Ноги распухнут, красные, а я думаю: «Какие у меня красивые ноги». И ничего мне не сделалось.
- А дальше как? Кто пёк картошку, сами?
- Кухарил Володя - старший из братьев, переберёт, потом чистит, моет. Он аккуратный был. Придёт мама с работы, сядем все вокруг печки и ждём, а Володя жарит. Которые поспели лепёшки - всем по очереди, а себе последнему.
- Сколько Володе тогда было лет?
- Он на пять лет младше меня, вот и считайте.
- Да, невелик повар, лет 6-7 получается. После войны Вы продолжили учиться?
- Уже нет, в то время мало кто в школу вернулся. Пошла работать на овчарню, а в 18 лет вышла на ферму дояркой.
- А как с будущим мужем Николаем Владимировичем познакомились?
- Он свой деревенский был, что с ним знакомиться. В один клуб бегали. Он у матери был один, более грамотный, чем я - 4 класса окончил. Работал всю жизнь механизатором, всегда был в почёте. Свадьбу сыграли в 52-м, а на следующий год родилась Клавдия.
- У Вас была тяжелая работа, пятеро детей, да еще своё хозяйство, как управлялись?
- Вставала в пять утра. Сначала на работу, там управлюсь, бегу домой, потом опять на ферму.
- Я с ранних лет на ферму бегала, - вспоминает Клавдия Николаевна,- работа у них была очень тяжелая. Тогда доярки всё сами делали: на быках навоз вывозили, фляги таскали и мыли, лёд кололи для охлаждения молока, камин топили, воду грели, сено коровам растаскивали, убирали. Доили руками, на четырёх доярок около 100 коров приходилось. Я доить научилась, когда мне лет 5-6 было. Мама мне доверяла корову по имени Тревога, она слабенькая была. Но были всякие коровы, и с норовом. Помню, как по загону за мной рыжая корова бегала. Пригонят летом скот в загон, а я бегаю её коров ищу. Как-то подошла к корове, а она на меня рога наставила и как за мной побежит, я от неё.
- Короче говоря, есть что вспомнить. Помощницей маме были с раннего детства.
- Помощница не помощница, а возле фермы постоянно крутилась, - поправляет Мария Александровна
- Ну вот не помощница, - удивляется дочь , - репу тебе чистила, опил таскала, мела…
- Ладно, всё делала, - идёт мать на попятную, - но под присмотром. Это же около скотины, а вдруг лягнёт кто или ещё что…
- Мария Александровна, можно сказать, что вы свой век прожили в родной деревне. Какое время Вы бы назвали самым лучшим в жизни Шумихи?
- После войны были самые хорошие годы, когда колхоз был. Налоги отменили, всё стало оставаться в колхозе, разрешили скотину держать. Хоть и трудно жили, но был какой-то подъём, помогали все друг другу, были не пакостливые, старательные. В колхозе было большое хозяйство: ферма, овчарня, свинарник, курятник, утятник, лесопилка. Парники были за рекой, овощи выращивали. На трудодни выдавали зерно, овощи.
- Зерно сами возили на мельницу молотить, - подхватывает Клавдия Николаевна, - родители съездят в город, картошку продадут - нас к школе оденут.
- В колхозе мы всё считали своим. Говорили: «Колхоз - это мы». У нас хороший был председатель, Фёдор Кириллович Сивков. Колхоз при нём образовался, с ним и войну отстояли. Хороший хозяин, спрашивал строго, по-сталински. В совхоз вступили в 1961 году уже без него. Долго уговаривали наших колхозников вступить в совхоз. Уже вокруг все хозяйства вступили, а Шумиха нет. Собрание шло три дня. Объясняли, что раз это будет всё государственное, то нам будут деньги каждый месяц давать и пенсии начислят.
- Удивительно, время такое тяжелое, а вы говорите – лучшее. Какое у вашего поколения особенное отношение к жизни - главное, не материальное благополучие, а отношение между людьми. Может быть, конечно, еще – это ваша молодость, самый расцвет жизненного пути. Вы с мужем окончили всего несколько классов начальной школы, а своим пятерым детям дали очень хорошее образование, они получили уважаемые профессии и заняли достойное место в жизни. Гордитесь своими детьми?
После этого моего вопроса возникла пауза. У старого поколения того времени не принято хвалить своих детей, ласковые слова что дочери, что сыновья от матери слышали и слышат редко. Помолчав, Мария Александровна начала осторожно,
- Дак они ведь мои. Каждому свои дети дороги. Плохих детей у меня нет. Каждый своё место знает и работает.
Сейчас у бабушки Марии 11 внуков, правнуки и уже праправнуки. Всех она знает и контролирует. А если вдруг нового правнучка родители не привезли показать, так и выговор от старейшины семейства схлопотать могут.
На предложение сфотографироваться Мария Александровна отреагировала не очень доброжелательно и взглянула в объектив суровым взглядом. И лишь на мои слова «командирша она и тут командирша» вышла из образа строгой хозяйки и улыбнулась.
Удивительное всё-таки поколение - за внешней суровостью море доброты и заботы. Они всю жизнь трудились, чтобы выучить и твёрдо поставить на ноги детей. Жизнь их семей и есть прошлое, настоящее и будущее уральских деревень.
Здоровья Вам, Мария Александровна, и вашим близким! Пусть семья растёт и крепнет, а ваша родная деревня Шумиха шумит и гудит новой жизнью.
Елена Панькова.
Фото автора и из семейного архива семьи Тюриных.
М.А. Тюрина со старшей М.А. Тюрина со старшей дочерью Клавдией.
Мария Александровна со свекровью и мужем.
М.А. Тюрина со средним сыном Георгием и старшей дочерью Клавдией.
